Как я работала в супермаркете. Часть 1
Юлия Шалимова
Источник: KP.RU-Digest
Корреспондент «КП» выяснила: в элитные магазины жены богачей ходят в трико, а звезды эстрады - как на сцену.
Современный человек уже давно не ходит в магазин за чем-то конкретным. Он идет пополнять запасы, и удобнее
Корреспондент «КП» выяснила: в элитные магазины жены богачей ходят в трико, а звезды эстрады - как на сцену.
Современный человек уже давно не ходит в магазин за чем-то конкретным. Он идет пополнять запасы, и удобнее супермаркетов для этого места не найти. Но благодаря им даже продуктовые магазины теперь делятся на элитные и экономические. Я решила поработать в тех и других, чтобы понять, отличаются ли они чем-то, кроме цен.
Молоко для богача
Ближе к вечеру я вошла в опрятный офис сети супермаркетов, позиционирующий себя как элитный, попросилась в продавцы и тут же получила анкету. Легенда была такая. Я проучилась пару лет в университете, потом встретила любовь и посвятила себя служению плоду этой любви. Теперь плод вырос в самостоятельного школьника и можно подумать о себе. Но совсем без трудовой книжки мало где берут.
- А ведь домохозяйки тоже хорошие работницы, - заступилась я за себя, рассказывая эту историю менеджеру по персоналу - активной девушке Марине. Марина улыбнулась с таким вялым сочувствием, что стало ясно - у нее отдельный взгляд на домохозяйство. Однако решающей в деле оказалась столичная прописка. С опытом сколько угодно, а с регистрацией маловато.
- Ладно. Поработаете две недели на испытательном сроке. Он тоже оплачивается.
- А медкнижка? - напомнила я.
- После стажировки. Вдруг МЫ ВАМ не подойдем.
Жвачку на стол!
На следующий день в 9 утра я стояла у служебного входа отведенного мне супермаркета. Вообще-то сотрудника прикрепляют к ближайшей ему точке, но в моем рабочем районе такую пока не открыли. Это было понятно. Магазин стоял в окружении благочестивых старинных московских двориков. Чуть дальше тек шумный К-ий проспект. Здесь рассчитывали на тех, кто ест много и изысканно.
- Шоколадки, батарейки и дезодоранты на стол! - предложил кокетливый охранник на входе. - Если после чего-нибудь в сумке найду - будешь платить.
Я порылась в рюкзаке и отыскала начатую пачку жвачки. На крошечную коробочку тут же была приклеена бумажка с надписью «охрана».
- Воруют, - догадалась я.
- А как же.
Над головой парня в подтверждение слов висели два объявления: «В связи со случаями поедания товара в подсобках просьба по первому требованию выворачивать карманы». И еще: «Воровство, вне зависимости от стоимости украденного, будет караться по закону».
Директора магазина Сергея в центральном офисе звали Сережей. В магазине по имени-отчеству - в глаза и просто директором - между собой. Сереже было не больше тридцати, носил он исключительно костюм и походил то ли на секретаря комсомольской ячейки, то ли на тех, кого обслуживает. Общество продавцов надевало на его лицо никакое выражение. Он не ел в общей столовой, а в обед выбирал себе с прилавка баночку йогурта и сырку.
- В каком отделе вы предпочли бы работать? - спросил Сережа. - Может, в молочном?
Позднее выяснилось, что Сережа проявил благосклонность. В молочном никто не скучал, задерживались только избранные, зато и платили больше на сто рублей в день.
В раздевалке сидела и читала книжку рыжая Лена. Она так представилась - Лена, несмотря на то, что была в возрасте моей мамы. Лена вдумчиво забуравила меня глазами. И чем дальше я переодевалась в казенную форму, тем настырнее становился этот взгляд.
- А вы, Леночка, тоже продавец? - спросила я с напускной бодростью.
- Нет, милая. Я охранница.
Я догадалась, что Ленина работа - глядеть. Формально - за вещами персонала. На самом деле - чтобы персонал не запихнул товар за пазуху. Позднее, бегая по складу, я много раз замечала охранницу и здесь. И чувствовала ее испытующий гестаповский взгляд. Была очевидна связь между Лениными хождениями и объявлением о «поедании товара в подсобках».
Перед уходом мы показывали Лене сумки. Однажды у девочки из мясного она нашла шоколадный батончик.
- Ой, - испугалась та. - Купила у метро и забыла показать.
С торжествующим видом охранница повела «попавшуюся» в зал к шоколадным полкам. Спасло только отсутствие такого вида батончика на прилавке.
После Лены сумку проверяет охранник у выхода. Можно было даже не спрашивать зачем: даже в туалете все щели в стенах здесь опечатаны.
Свежее прячем
Молочный отдел оказался аккуратным закутком между сырными рядами и стойкой выпечки. Меня прикрепили к высокой обаятельной Наташе, которая находилась в состоянии торговли 15 лет. При этом профессионализм Наташи умудрился не отпечататься на внешности и характере. Она могла казаться хрупкой, если бы не способность властно подгонять грузчиков и таскать 20-килограммовые упаковки с молоком. Сегодня Наташа хмурилась.
- Ну ладно этот студент - дебил, - жаловалась она администратору Вите. - Но Костя-то куда смотрит.
Объясню. Наташа вернулась после выходных и начала привычно проверять молочные стеллажи. И наткнулась на банку просроченной сметаны. Забыл их Наташин сменщик Костя вместе с практикантом. Наличие просроченности на полках - тяжкий грех для продавца, который искупается частью премии.
Наставница шепотом от покупателей учит распределять продукты.
- Самые свежие убираем в конец полки. А у которых срок годности на исходе - на видное место.
Запускаю руку на «галерку» стеллажа и достаю йогурт, сдохший два дня назад. Глаза Наташи наполняются ужасом, и она снова бежит к Вите. Вечером студента переводят в овощной отдел.
Наташа берет продуктовую тележку и зовет меня осваиваться на склад. Склад - узкий изогнутый подвал. Здесь, как на восточном базаре: ярко от зелени и фруктов, которые ящиками вносят с улицы. Над коробочками с заморской смородиной и малиной с нежностью суетятся абсолютно отечественные южане в кожаных пиджаках. По коридору носятся с телегами продавщицы, загружаясь рыбой, конфетами и хлебом. Но самым громким в «закулисье» считается грузчик Усман. Усман говорит «ты» без оглядки на чины и всех ругает за нерасторопность. При этом, скорее от привычки, чем от желания, умудряется походя зажимать между коробок молоденьких продавщиц.
- Куда потащила?! - орет Усман на Наталью, схватившую целую коробку с кефиром. Мы в холодильной комнате, плотно заставленной молоком. Товара так много, что под него отдали и часть рыбного холодильника, отчего упаковки сырков напрочь пропитываются селедочным духом. - Куда прешь-то?!! Детей кто будет рожать?!
- Я свое отрожалась, - грустит Наталья. - Не было детей и не будет.
Усман ругается и отдает мне свою теплую жилетку. Стажерам жилетки не положены. Но Усману жаль моих будущих детей.
Здесь же, в подвале, работают мясники. Их комната напоминает морг с длинными металлическими столами. Мясники - молодые, крепкие ребята - существуют в атмосфере 12-часового ржания. Я вообще заметила, что люди, работающие с кровью, чрезвычайно смешливы.
- Усман! - кричат парни, пробегающему грузчику. - Самсы хочешь?
Усман понимающе ныряет в мясной и возвращается с половиной охлажденной коровьей туши. Замораживаться мясо здесь не успевает.
На полдник в столовой действительно подали самсу.
Куда уходит йогурт
Наташа требует от меня заучивать, на какой полке что стоит. Мне кажется, ну чего тут учить? Вот молоко, вот кефиры.
- Где у вас профитроли? - спрашивает человек в элегантном плаще.
- Что это, Господи?
Наташа быстро одергивает меня за передник и дает дяде банку печеных шариков в шоколадном соусе. Я нарушила главное правило персонала, за которое полагался штраф: нельзя говорить «нет» и «не знаю».
«Правила персонала» магазина занимают в подсобке целый стенд. О внешности: не носить яркого макияжа, убирать прическу по шапочку, не душиться резкими ароматами. О поведении: улыбаться и доброжелать. Курить два раза в день (но некоторые все-таки тайно выскакивают на улицу). Болтовня в зале и по мобильному карается особо жестокими суммами. Однажды мы с коллегами обсуждали приятнейшую из дамских тем - свадьбу. И тут откуда-то сзади налетел Витя. Шипя и плюясь, он пообещал оштрафовать нас на 100 рублей каждую: «Покупатель в зале, а вы разговаривать!» У полок меж тем бродила единственная и явно глуховатая старушка.
Обед и полдник нам положены бесплатные. Если что-то хочешь купить вдобавок, оформляешь покупки у охраны. Но вдобавок никому не хочется: кормят здесь, уважая рабочего человека. Полдник - чай. Но к чаю привозят телегу разнообразной снеди: булочки, йогурты, фрукты.
- Это просроченное, - обыденно объясняет Наташа.
Я с изумлением узнаю в корзине йогурт, который утром отправила на пенсию. Вспомнила о борще и самсе - и к горлу подкатила тошнота.
Кому тут оценивать?
Следующие рабочие дни я научилась жить без часов. Достаточно было оглядеть зал, чтобы понять, какое сейчас время суток.
С 9 до 12. Клиенты блуждают по залу редкими сонными частицами. Это часы случайных посетителей (ехал мимо - заскочил) и пенсионеров. Последних я разделила на два вида. Первые приходят для интереса, чтобы сравнить цены и убедиться, что сюда ходить не надо. У стариков второго типа в корзинке одна-две, но изысканные вещицы. Со стеснительной улыбкой они покупают французский десерт за 50 рублей, и, видно, эти деньги «из последних сил». Они постарели, когда «такая жизнь» началась, но им тоже хочется немного «такой жизни».
С 12 до 18. Женское время. В залах господствуют мамочки с детьми и просто домохозяйки. Их отличает роскошная незаинтересованность в себе: «Да, на мне спортивные штаны, сапоги от Диор. Но кому тут оценивать?» Дамы рядами скупают детское молоко. Самое популярное, то, что разрешено с 5 месяцев. «Нулевое» стоит подолгу. Значит, научились кормить грудью.
Малыши - главные потребители рекламы. Они встречают продукты, как телезвезд: хочется потрогать и надкусить. Здесь об этом знают и заводят специальные детские тележки. Дети сгребают в свои каталки желаемое. «Нет, милый, мы это не возьмем», - сопротивляется мама. Мальчик лет четырех вздыхает, как старичок. «Ладно, - не выдерживает драматизма мать. - Но если ты не будешь это есть, я тебя нашлепаю. Хорошо?»
С 18 до 21. В последние рабочие часы среди валящей толпы ношусь как курица. И если кто-то хочет доказательств того, что человек задуман, как животное, сходите в супермаркет. Пусть на этом человеке прекрасные зеленые перчатки в тон ботинкам, он фокусируется на своей добыче (к примеру, банке обезжиренного йогурта) и стремится к ней, врезаясь в тележки и себе подобных. Современный покупатель обращается к продавцу с улыбкой - научили радушные европейские магазины, но при этом совершенно его не замечает, не переставая трещать по мобильному.
- Козий творог у вас есть? - в зомбическом трансе оглядывает полки молодой красавец.
- Нет. В Поволжье козлиный неудой.
Парень просыпается и смотрит на меня, будто только увидел.
В эти часы я слежу, чтобы на полках не случалось дыр. Клиенты не любят пустых полок, в них это селит смутное беспокойство. Мы же хотим, чтобы покупатель сгребал деликатесы, не отрываясь от игры на бирже. Пытаюсь считать, сколько же молока выпивает небольшой столичный район. Когда счет потерялся на десятой коробке, перешла на поиск предпочтений. Итак, если бы я открывала свою молочную лавку, я бы поставила: на отечественное молоко небольшой жирности, вишневые и клубничные йогурты, обезжиренный творог, вологодское масло, майонез в маленьких пачках и детский питьевой йогурт. Из импорта - только Прибалтика. Эти продукты забирают, не глядя на цены. «Ну как можно покупать творог за 180 рублей?» - приставала я к коллегам. Те рассказали еще более удивительный пример. Французский пудинг невозможно дорог, но цена указана за 4 баночки. Не замечая последнего, люди отламывают от него одну. Из экономии. Значит, ТАКУЮ цену можно вполне заплатить за одну банку?
Спотыкаюсь с банками творожков, и они рассыпаются по прилавку, едва не вонзившись острым концом в затылок покупательницы. Две упаковки расплющены: «Что щас будет!»
- Ничего, - говорит Наташа, деловито упаковывая творожки в полиэтилен. На такие случаи магазин предусматривает 100 тысяч рублей потерь. Часть травмированных продуктов забирают поставщики и обменивают на новые.
После шести здесь можно встретить совершенно фантастических клиентов. В первый же день у сырного отдела я увидела живого Олега Янковского. Он был в какой-то незвездной курточке, но все равно невозможно хорош собой. Лена как раз отошла покурить, и Янковский терпеливо дождался своего куска.
- Узнала? - восторженно затормошила я Лену, когда артист ушел.
- Кого? - удивилась она.
Зато барда Олега Митяева узнал сразу весь магазин. Он явился в отдел шумно в сопровождении светящегося от счастья нашего администратора Вити.
- Мне нужна упаковка такого молока, - сказал бард. Не в силах говорить, Витя закивал. - Здесь подождать или на кассе?
Витя зачертил руками в воздухе, изображая, видимо, что готов был нести молоко прямо со склада до квартиры музыканта.
( продолжение следует)
| 
