Как писать о бизнесе, чтобы это было безопасным?
Наталья Моисеенкова, Фёдор Богдановский
Источник: E-xecutive
Убийство главного редактора русского Forbes Павла Хлебникова – прискорбное событие для российского бизнеса, прежде всего – для российской бизнес-журналистики. И дело не только в том, что преступление и убийство – всегда
Убийство главного редактора русского Forbes Павла Хлебникова – прискорбное событие для российского бизнеса, прежде всего – для российской бизнес-журналистики. И дело не только в том, что преступление и убийство – всегда чудовищны, дело в том, что многие вещи зазвучали по-новому для нашей профессии или стали вдруг очевидны, начиная с минувшей субботы.
В России впервые произошло убийство представителя делового издания. Конечно, можно внести Хлебникова в другой список, ведь его смерть – второе по счету убийство в Москве заметного представителя американской диаспоры. Убийство Пола Тейтума, владельца гостиницы «Редиссон-Славянская», произошедшее в 1996 г., дало острастку многим западным бизнесменам, пытавшимся вести дела с «русским бизнесом».
Но, факт остается фактом. Хотя в России журналисты страдают регулярно (вспомним Дмитрия Холодова, Владислава Листьева, только в этом году главный редактор российского издания Forbes стал шестым журналистом, погибшим в России), никогда до сей поры это не касалось представителей деловых изданий.
Поэтому мы хотели бы поговорить с нашими читателями именно о роли деловой журналистики в развитии нашей страны и бизнеса. О том, что она может изменить на рынке, о профессиональном долге этих людей, о котором как-то стыдливо не принято говорить, рассуждая больше о «джинсе», «заказухе» и PR-е всех цветов как о вещах, ассоциирующихся с бизнес-изданиями.
Так вот, убийство Хлебникова заставляет заговорить об этом совсем по-другому. Конечно, он был известнейшим специалистом в области расследований, а два самых известных его проекта исключительно скандальны и пересекаются с криминальным миром: книги "Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России", и "Разговор с варваром", в основу которого легли встречи с чеченским полевым командиром Хож-Ахмедом Нухаевым. Конечно, по словам директора по редакционной политики Axel Springer Russia Леонида Бершидского, теперь могло неожиданно всплыть многое из прошлых расследований, которыми Павел профессионально занимался много лет.
Но последняя роль Пола Хлебникова - руководство ведущим бизнес-изданием в России. Это определенная важная точка для нашего профессионального рынка: именно в этом году в стране вышли ведущие мировые издания в области бизнеса – Forbes, Fortune, HBR (материал об этом представлен на E-xecutive). И еще одна важная особенность - издательские дома, которые запускали эти проекты, относились к ним как самостоятельному, серьезному и прибыльному бизнесу, что тоже является для российского рынка деловой прессы не самым типичным явлением. Новые издания - не выразители интересов политических сил, промышленных холдингов и др. Они - бизнес в чистом виде, медиа-бизнес.
Будем честными, российская деловая журналистика во многом напоминает яркие рассказики «об ударниках капиталистического труда». Впрочем, это характерно было долгое время и для западной журналистики. Мы научились брать интервью большей частью в жанре «История успеха», привыкли писать о фигурантах бизнеса, рапортуя об их успехах или лишь когда они добиваются успеха. Мы очень редко позволяем себе призвать к общению человека из бизнеса, задавая ему злые и каверзные вопросы. Как будто, каждый раз общаясь с руководителем компании, уже испытываешь радость от того, что он готов пообщаться с прессой. Все разоблачительные или «колючие» истории большей частью являются прерогативой общественно-политической прессы, их практически не встретишь в прессе деловой. В особенности в жанрах журнала, а не ежедневных газет.
Конечно, с одной стороны, общение с представителями бизнеса всегда проходит через фильтр PR-служб, с другой стороны – многие компании являются рекламодателями этих же изданий, подспудно влияя на возможную волну критики. В результате бизнес-сообщество как бы разделено на публичные и закрытые компании. О первых пишут много - и большей частью хорошо, о вторых – вообще ничего не пишут, при том что многие из них являются серьезнейшими игроками на рынке. Мы лично зачастую сталкивались с ситуациями, когда отказывались писать о некоторых явлениях или рынках, понимая, что никто из играющих на них профессионалов не будет говорить с прессой. И в этой ситуации, без наличия экспертов, считалось естественным отказаться от темы вообще.
Нельзя не отметить, что в этом смысле деловая пресса играла в обществе серьезнейшую терапевтическую роль, будучи СМИ – источником позитивной информации. Ведь портретов успеха невозможно было найти более нигде – ни на ТВ, ни в политических изданиях и т. д. Деловая пресса единственная следовала правилу – писать о том, как заработать, а не украсть или отнять.
Но Павел Хлебников говорит о деловой журналистике в несколько ином ракурсе уже в первых двух номерах «Форбса»: «Задача деловой прессы – расследовать, анализировать и публиковать всю информацию, которая может быть интересной для публики. И что может быть более важным, чем сведения о самых успешных предпринимателях страны?» (Письмо редактора, «Форбс», № 2).
«Можно сказать, что… именно Forbes изобрел современную бизнес-журналистику. В отличие от конкурентов, которые публиковали лестные статьи о большом бизнесе, Forbes поставил себе задачу проводить независимые расследования деятельности всех участников рынка» (Письмо редактора, «Форбс» № 1).
Это действительно особый "форбсовский" подход, правда изложенный в идеалистическом ключе: например, ты всегда стоишь перед выбором – выйдя с интервью, написать о том, что человек говорил в телефон, отдавая приказы и потирая руки, или о том, что он взвешенно тебе надиктовал. Первое - действительно инсайдерская информация и эксклюзив. Является ли нашей задачей именно об этом рассказать публике?
Безусловно, писать о бизнесе в таком ключе – всегда проблема, и профессиональная, и этическая. Например, на уровне устных замечаний представителей бизнеса ходят слухи, что Павел Хлебников вел себя непорядочно. Для материалов он любым способом пытался получить внутренние документы компаний – героев сюжетов. Эти документы могли быть преданы огласке, могли попасть в контролирующие органы… Методы ведения расследований, конечно, это допускают, но российская деловая журналистика не привыкла работать так.
Этот способ получения информации более привычен западным репортерам. Профессионал, пишущий о бизнесе, стоит всегда перед дилеммой: если даже представители бизнеса выходят на контакт, в ходе которого становятся известными закрытые, кулуарные факты, их часто просят попридержать до отдельного разрешения. Потому что разглашение подобных фактов прямым образом влияет на бизнес-расчеты компании, потому что, по совести говоря, мы всегда понимаем, что любой бизнес существует в конкурентном поле и никогда не может существовать в атмосфере полной публичности, в отличие от общественных организаций и правительства, задача которых - коммуницировать с общественностью. Это непростой выбор – предать сразу же все огласке, думая, что в этом самое главное, или учитывать интересы компании. И журналист обычно идет навстречу, согласовывая материал с PR-службами или придерживая его до нужного момента.
Очевидно, что русский «Форбс» стал играть по другим правилам. Это школа западного "Форбса" (желтая пресса в бизнес-формате), где Павел Хлебников проработал практически всю жизнь. Репутация западного аналога также связана с периодическими публикациями инсайдерской информации и компромата, в связи с чем "Форбс" прошел через множество судов с компаниями, причем суды, в свою очередь, играли роль дополнительных PR-кампаний. Из публичных комментариев на эту тему:
"Попытки пролить свет на состояние наших бизнесменов, на род их деятельности - это очень опасная профессия. Российский бизнес устраивает та темнота, в которой он работает" (генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко).
«Кто-то из очень влиятельных людей, не брезгующих никакими методами, видимо, не хочет реализации проекта Forbes» (Леонид Бершидский).
Разрозненные комментарии говорят о том же: что проект «Форбс» на всех парусах несся к какому-то серьезному происшествию, позволяя себе предавать огласке слишком «говорящие» факты и публикуя материалы о некоторых значимых фигурах, не получая согласия этих людей или их комментариев. И учитывая специфику получения закрытой информации в России, дело не столько в бизнесе, который начинает жестко противостоять открытию этой информации, а в том, что в этой цепочке сразу же оказываются специальные и контролирующие органы, которые, между прочим, также могут служить источниками информации. Вот так цепочка и превращается в бикфордов шнур. При этом шатким оказывается само положение издания "Аксель Шпрингер" как бизнес-проекта, что очень жаль.
E-xecutive считает произошедшее очень важным поводом для наших читателей и, прежде всего, для коллег по цеху задуматься о смысле и роли деловой прессы в нашей стране. О нашей профессии, о нашей миссии, об этике деловой журналистики. Как мы должны сообщать обществу о бизнесе и его участниках? Каковы стандарты нашей работы?
Мы приглашаем всех говорить о роли и миссии бизнес-журналиста.
На самом деле, возможно, об этом лучше не скажешь, чем цитатой девиза первого «Форбса», который появился на свет еще в 1917 г. Эти слова просто прекрасны: «Devoted to Doers and Doings» - «Посвящен тем, кто действует, и их свершениям». Хочется верить, что мы работаем для этого, вне зависимости от методов.
Колкий «инструмент капитализма»
Анализ самых «неудобоваримых» для их героев материалов русского Forbes (4 номера).
Форбс, 1-й номер:
1. Первый номер российского издания открывала статья об известном российском промышленнике Владимире Брынцалове, создателе фармацевтической компании «Ферейн». Брынцалов всегда был фигурой неоднозначной, и именно в таком качестве он предстает в публикации. В частности, описываются заискивающие отношения Брынцалова с «Единой Россией» и некорректные методы ведения бизнеса, практиковавшиеся в его компании (например, выпуск контрафактных препаратов).
2. В том же номере содержалось мини-расследование деятельности Михаила Гуцериева, главы «Русснефти» и связанных с нею финансовых и риэлторских компаний. Даже ключевой материал номера, посвященный карьере главы «Северстали» Алексея Мордашова, который был сделан на основе интервью с главным героем, Хлебников сопроводил фразами вроде: «именно в это время Мордашов покончил с принципом коллегиального управления заводом». То есть, на бумагу был перенесен язык, на котором говорят в кулуарах журналистики и бизнеса, где вещи называются своими именами, а оценки даются хлестко и безжалостно. Форбс,
2-й номер:
1. Второй номер русского «Форбса» представил «Золотую сотню богатейших бизнесменов России», которая стала хитом во всех без исключения СМИ. На российскую почву была перенесена модель оценки состояний, которую раньше мы встречали лишь в зарубежных изданиях. Очень многим рейтинг пришелся не по вкусу. Большинству его героев он показался необъективным – одних несправедливо «понизили» в денежном весе, других, наоборот, «переоценили». Не секрет, что российский бизнес связан с властью (самый яркий пример – супруга мэра Москвы Юрия Лужкова Елена Батурина, глава холдинга «ИНТЕКО», чье личное состояние журнал оценил в $1,1 млрд). Не секрет, что большинство крупных состояний сделано на приватизации, залоговых аукционах, переделах собственности и т. д. Но крупный бизнес избегает экскурсов в собственную историю.
Пример Михаила Ходорковского показал, что лучше не зарываться и не «светиться»: есть в нашем обществе люди посильнее олигархов, обладающие не меньшими амбициями в плане ресурсов и власти. И к их бескорыстной помощи охотно прибегают, в том числе – для победы в конкурентной борьбе.
2. "Дойти до края" - подробный рассказ "Форбса" о Пермском крае, где перечислены практически все крупнейшие производства, предприятия региона, с владельцами, цифрами и т. д. Форбс,
3-й номер:
1. Третий номер «Форбса» был украшен портретом Леонида Рожецкина, крупнейшего специалиста в сфере слияний и поглощений, названного без кавычек самой хищной акулой в российских водах. В статье Рожецкин, отказавшийся общаться с корреспондентом Forbes, предстает расчетливым дельцом, готовым ради выгодной сделки нарушить уговор или обвести вокруг пальца старого партнера. Статья вызвала отклик на самом высоком уровне: новый номер журнала, который Павел успел получить из типографии, открывает сдержанно возмущенное письмо, подписанное именами предправления «Ренессанса» Стивена Дженнингса, основателя «ВымпелКома» Дмитрия Зимина, президентом «Интерроса» Владимира Потанина и гендиректором ИД Independent Media Дэрком Сауэром. Отвергая обвинения в адрес Рожецкина, его давние партнеры в свою очередь упрекают Forbes в использовании недостоверных данных и некомпетентных анонимных комментаторов.
2. "Из таксистов в банкиры". История человека, предположительно владеющего Содбизнесбанком . Статья практически полностью построена на анонимной информации. Форбс,
4-й номер:
1. "Картель "Россия". Лид к статье говорит сам за себя "Ценовые сговоры, пронизывающие всю экономику, помогают "нарисовать" ВВП. Но делают страну неконкурентноспособной". Материал посвящен тому, как делается бизнес в создавшися на многих рынках монополиях.
Подобные публикации стали отличительной чертой Forbes: не унижаясь до прямого компромата, журнал подавал имеющуюся у него информацию в прямолинейном и даже дерзком тоне. Здесь доминируют интересы журналиста и издания, отсутствуют навязшие в зубах жаргонизмы и обороты, рожденные в медийном треугольнике «руководство – пресс-служба – журналист». Впрочем, по логике коммерческого проекта – какой бы тематике он ни был посвящен, – необходимо действовать агрессивно, занимая рынок и получая прибыль. Агрессивный подход Forbes к ведению медиа-бизнеса произвел встряску в российской деловой прессе. К сожалению, эта встряска обернулась тяжелым потрясением.
Наталия Моисеенкова, Федор Богдановский
|
